Не кидайтесь камнями в стеклянном доме: как мировые потрясения меняют рынки сельхозсырья

Если говорить о деглобализации рынков сырья, то этот процесс охватывает все товарные сферы. Сегодня можно явно наблюдать разделения торговой зоны на разные цены – причем на одни и те же товары на разных рынках, и определяется это уже далеко не только логистическими издержками.

 

Цикличная деглобализация

 

В условиях текущего кризиса мы постоянно слышим тезисы о деглобализации. Однако важно понимать, отмечает Лия Ципенюк, что процесс этот цикличный: в истории были периоды и большей глобализации, и деглобализации. В частности, мы наблюдали более глобализационные тренды в начале прошлого века, но события первой половины XX века внесли в них свои коррективы, и все же с 1950-х мы снова видим тренд на усиление глобализации: создание таможенных союзов, зон беспошлинной торговли и другие признаки укрепления международных отношений. При этом нужно отметить, поясняет Лия Ципенюк, что главный барьер на пути глобализации – это торговые ограничения, и прямо сейчас мы можем наблюдать разные виды этих барьеров, в частности, геополитические и экономические кризисы. Пик глобализации торговли произошел в 2008 году, а после этого снова наступил нисходящий тренд – и есть все основания полагать, что в дальнейшем он продолжится.

 

Пандемия и торговые войны – яркие мировые кризисы

 

Два года назад мир столкнулся с «естественным» заграждением рынка – пандемией. В разных странах вводились карантины, и тогда торговые барьеры были вызваны, так сказать, более «натуральными» причинами, объясняет Ципенюк. Однако по сырьевым рынкам бьют и конфликты между крупнейшими игроками рынков – мы все еще видим и наблюдаем на многих рынках отзвуки так называемой «торговой войны» между США и Китаем.

 

В 2018 г. США открыто начали «торговую войну» против Китая, хотя прослеживалась эта тенденция и раньше. Вначале, как рассказывает эксперт, пошлины (30%) касались только солнечных панелей, но в дальнейшем они распространились на 1300 ввозимых из Китая товаров: оборудование, медицинские товары, электронику и прочее (в 2017 г. объем импорта этой продукции из Китая в США был на уровне 50 млрд долларов). В ответ на это Китай начал применять пошлины к огромным объемам ввозимой из США продукции – продуктам питания, фармацевтическим товарам и прочему.

 

 

 

 

– Интересно, что эффект деглобализации не всегда такой однонаправленный, – замечает Лия Ципенюк. – Например, если рассмотреть случай с солнечными панелями, то он привел как раз наоборот, к некоторому усилению глобализации, потому что Китай перенес часть своих производств в Малайзию и Вьетнам, которые стали крупными игроками на рынке солнечных панелей. Но если мы посмотрим более предметно, мы увидим, что эффекты такой войны отражаются на множестве отраслей. Она приводит к снижению производства: экспортеры сталкиваются с риском сбыта своей продукции.

 

Корона нарушает все планы

 

Однако, например, коронакризис, ввел в эту тенденцию более существенный вклад, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Можно привести множество примеров торговых ограничений из-за коронакризиса: слом глобальной логистики, изменение глобальных цепочек поставок. Вот что произошло, в частности, в рыбной отрасли, где большая часть российской продукции выставляется на мировые рынки.

 

– До коронакризиса главным нашим партнером был Китай: в 2019 году на него приходилось 60% российского экспорта водных биоресурсов, – рассказала Лия Ципенюк. – И вот в 2020 году эта страна водит беспрецедентные строгие ограничения на ввоз рыбы из России, которые продлились до конца 2021 года. Формальной причиной тогда стал коронавирус, обнаруженный на упаковках рыбной продукции, но реальная причина, как это всегда происходит с Китаем, остается за кадром. Как бы то ни было, доля Китая в экспорте российского минтая стала рекордно низкой, и России понадобилось быстро перенаправить пути поставок. Самый яркий пример здесь – мороженый минтай, основа российского экспорта рыбы.

 

 

 

 

Экспорт тогда перенаправили в Южную Корею – не случайно был выбран регион недалеко от прежних поставок – сопутствовал этому и реэкспорт рыбы из Южной Кореи в Китай.

 

– Однако эти рынки несопоставимы, и поэтому в структурах поставок происходят неизбежные изменения и происходит вклад в дифференциацию цен. Так, отчетливо видно снижение экспорта из Китая минтайной продукции из-за снижения экспорта этой рыбы в Китай, вызванного так называемым «естественным» барьером, – поясняет эксперт.

 

 

Что с сырьевыми рынками происходит сейчас

 

Если говорить о текущей ситуации, то положение очень острое, считает эксперт. Мы видим явное усиление межтопливной конкуренции: взрывной рост цен на газ, дифференциацию мировых цен на нефть. И конечно, на рынках сельхозсырья тоже изменяются показатели. Если посмотреть на цены на пшеницу, здесь снова можно увидеть отзвуки «торговой войны» в 2017-2018 годах и огромный скачок спреда уже в 2022 году, связанный с тем, что два ключевых игрока отказались несколько отделены от мирового рынка.

 

А вот другое сырье: цены на белый рис – здесь взяты экспортные цены Вьетнама и Тайланда, крупнейших экспортеров риса. Интересно, что несмотря на то, что эти страны расположены в одном регионе и у них одинаковый товар, мы видим большую волатильность рынка. Большое влияние на поставки белого риса оказал предкоронавирусный период. Тут нужно отметить, что азиатские рынки более непрозрачные, чем европейские, и на них оказывают влияние такие факторы, о которых можно только догадываться, уточняет Лия Ципенюк.

 

 

–  На рынке соевых бобов ярко видно влияние обострения на фоне «торговой войны» – Китай стал меньше закупать сою у США. Заметно и коронакризисное влияние – существенный провал в 2020 году. Наконец, если мы посмотрим на цены на кукурузу, то увидим, что эти цены из одного региона, на один и тот же товар, но при этом два американских региона имеют разный конкурентный профиль, и их разность только усугубляется, – показывает эксперт.

 

 

 

 

Мировых цен больше нет

 

Да, похоже, что основной идеей становится то, что понятие мировых цен уходит в прошлое. Касается это всех рынков сырья – существующие индикаторы цен сырьевых рынков больше не отражают текущую ситуацию, и нужно создавать новые. Лия Ципенюк уверена: новые индикаторы в условиях глобальных барьеров и роста протекционизма будут скорее региональными, а не глобальными – и как они будут друг с другом соотносится, остается загадкой. Есть и другой вопрос, который остается открытым: это будущее ценовых индикаторов на формирующихся рынках – например, рынок водорода.

 

– Несмотря на синхронизацию климатических инициатив, есть большие сомнения в том, что удастся создать единую мировую котировку – и это найдет свое отражение на рынках всех товаров, которые только можно представить, в том числе сельхозпродукции и протеина, – заключает аналитик.

 

Людмила Старостина